всегда прихожу с дождем
Сегодня та самая ночь. Та самая, теплая апрельская ночь, в которую я вглядываюсь в черное небо, и наполняюсь бесконечной тоской на пару с тусклыми звездами. Та самая ночь, когда ненависть разрывает меня, когда одиночество - это все, что есть.
Та самая ночь, которую невозможно изменить. Время, когда я одинока настолько, что невозможно смириться, невозможно поверить, что такое бывает на самом деле - я живу в мире, в котором никому не нужна. Никто не скучает по мне, никто не помнит о моем существовании, никто не знает, что я есть, и никого не волнует. насколько я жива. И каждый раз эти слова звучат, как насмешка сумасшедшего, человека, приплюснутого обвинениями разных оптимистичных людей. Все те слова, которыми они кидаются в тебя: "это не правда, как ты можешь не помнить о тех-то и тех-то, как ты смеешь называть себя одиноким, когда вокруг столько людей, которым есть до тебя дело". Мне не хватает волшебных прибамбасов, которые позволили бы мне записать мои эмоции на кассету, чтобы дарить этим людям на праздники свою жизнь, ту самую, в которую они не могут поверить. Ту самую, в которую и я верю с трудом.
Потому что сейчас, со своей надменной вершины одиночки я не вижу другого мира, я чувствую себя особенной, будто превозносясь над другими, будто я такая одна, разбитая и пустая. И не имеют значения войны, и голодающие дети, меня разрывает сейчас от другой банальной мысли - если я могу так страдать в этом разрушенном мире, значит и кто-то другой существует, кто также не способен выдержать это все.
\40
Та самая ночь, которую невозможно изменить. Время, когда я одинока настолько, что невозможно смириться, невозможно поверить, что такое бывает на самом деле - я живу в мире, в котором никому не нужна. Никто не скучает по мне, никто не помнит о моем существовании, никто не знает, что я есть, и никого не волнует. насколько я жива. И каждый раз эти слова звучат, как насмешка сумасшедшего, человека, приплюснутого обвинениями разных оптимистичных людей. Все те слова, которыми они кидаются в тебя: "это не правда, как ты можешь не помнить о тех-то и тех-то, как ты смеешь называть себя одиноким, когда вокруг столько людей, которым есть до тебя дело". Мне не хватает волшебных прибамбасов, которые позволили бы мне записать мои эмоции на кассету, чтобы дарить этим людям на праздники свою жизнь, ту самую, в которую они не могут поверить. Ту самую, в которую и я верю с трудом.
Потому что сейчас, со своей надменной вершины одиночки я не вижу другого мира, я чувствую себя особенной, будто превозносясь над другими, будто я такая одна, разбитая и пустая. И не имеют значения войны, и голодающие дети, меня разрывает сейчас от другой банальной мысли - если я могу так страдать в этом разрушенном мире, значит и кто-то другой существует, кто также не способен выдержать это все.
\40